Глава XXIII   В один прекрасный день господин Молотов явился в класс с небольшим свертком, завернутым в белую бумагу.

Вы ничего не смыслите в женщинах,— говорил он с видом умудренного опытом человека.— Белобрысая это чепуха, и обморок — тоже чепуха. Женщин только трогать нельзя, а Серый Хряк дотронулся, когда Белобрысая зашаталась, вот и все. До женщин никогда нельзя дотрагиваться, иначе влипнешь. А по мне, так Белобрысая только притворилась, будто собирается в обморок упасть...

Ты считаешь, что притворилась? — воскликнули все в один голос.

- — А как по-вашему? Обморок был приманкой, вот и все.

—        Значит, если бы Серый к ней не прикоснулся,Белобрысая пошаталась бы немного, но все-такиудержалась на ногах? — с любопытством спросилИндрек.

—- Конечно, удержалась бы,— подтвердил мудрый Метсланг.— Серый — человек книжный, он руганью себя подбадривает. Любая девчонка его насквозь видит. И помяните мое слово, этим дело не кончится. Серый должен будет еще раз дотронуться до Белобрысой. Женщины никогда не довольствуются одним разом.

Богатый жизненный опыт Метеланга почему-то произвел на Индрека сильное впечатление, и с тех "пор между ними завязалось нечто вроде дружбы. Около двух лет просидели они в этих четырех стенах, один — в одном, другой — в другом конце класса, не испытывая никакой потребности в сближении. Теперь же им вдруг стало казаться, будто только они одни в целом классе кое-что смыслят в Молотове и его Белобрысой, Но о том, что они подходят к этой мистерии с разных концов они догадались лишь впоследствии. Теперь же для их сближения достаточно было и того, что Метсланг нашел уши, с жадностью впитывающие его практическую, житейскую мудрость, особенно в^ отношении женщин, а Индрек плел из его житейской мудрости волшебную ткань любовной поэзии.

Наиболее удобным местом для этого была маленькая теплая комнатушка Метсланга, здесь за печью им никто не мешал. На ящиках лежали матрас из^рогожи и подушка из перьев в изголовье. Лежа на этой постели Метсланг готовил уроки и вел беседы с Индре-ком Заложив под голову руки с засученными рукавами и подняв глаза к потолку, словно там находилась книга его житейской мудрости, он постоянно по-

—        Женщинам ничего не надо, только бы их лапали Если ты этого не делаешь, ты в их глазах дураки баба Все они такие. Попадись мне другая, я бы еесразу полюбил, непременно, да только не попадается.

Это было для Индрека настоящим откровением, вець он до сих пор ни до одной женщины не дотрагивался, и ему казалось, что нет такой женщины, до ко-тооой'можно было бы дотронуться.

—        У нас их много перебывало,-рассказывал вдругой раз Метсланг,-и постарше и помоложе-иРвсе одинаковые. Ко мне в комнату все захаживали.Иной раз думаешь - нет, эта не придет, но подождешь немного,— глядишь, и пришла.

Индрек, как ни старался, так и не мог припомнить ни одной женщины, которая пришла бы к нему. Так что тон у них стал задавать Метсланг, он часто говорил

1[2]345
Оглавление