что этот важнейший вопрос мы можем здесь столь основательно рассмотреть и что у учеников хватит понимания философского значения связки в человеческой речи вообще. Я полагаю, что, отвечая все время одно и то же, они просто высмеивают меня, издеваются надо мной. Я так полагаю, господин директор.
—Я тоже,— согласился господин Маурус, словно даже немного обрадованный.— Но кто вам так отвечал? Кто из них?
— Все.
— Например? Назовите мне имя одного подлеца,
со всех ведь сразу не спросишь.
—' Один момент, господин директор, я загляну в журнал, там у меня записано. В журнале у меня все записано. Например, Либле.
Учитель сделал ударение на последнем слоге, так что Либле превратился в Либлё.
— Ах, это ты, маленький Либле! Значит ты и есть главный мошенник в этом классе! -—- воскликнул директор.
Мужчина большой, ребенок маленький (нем.).
— Потому-то ты и забрался на последнюю парту. А теперь иди сюда, пересядь на переднюю, встань здесь, рядом с этим верзилой, когда учитель к тебе обращается.
Либле по приказу директора встал рядом с Индреком, сидевшим в первом ряду.
— Ну-ка, спросите теперь этого маленького,—приказал директор учителю.
Но у того мысли, как видно, бродили где-то далеко, и поэтому он, сам того не замечая, задал мальчику вопрос, на который тот волей-неволей должен был ответить «связка». Едва это слово слетело с языка Либле, как директор уже трепал его обеими руками за уши, рыча при этом сквозь зубы:
— Ты маленький прохвост!
—' Господин директор, господин директор!—воскликнул учитель.'— Он правильно ответил, это я у него не то спросил.
Только тут господин Маурус сообразил, что он наделал, и, повернувшись к классу, сказал по-эстонски, глядя на ребят поверх очков:
— Вот видите, как глуп этот немец. Таким он был все семьсот лет.
Казалось, еще немного, и он помашет растопыренными пальцами правой руки у себя перед глазами, чтобы показать: у немца не все дома. Но рука директора вовремя опустилась, он только покачал своей седой головой и произнес:
— А моему славному маленькому мальчику зря досталось из-за немца! Но нам всегда доставалось из-за немцев, всегда. Позор! Пусть это будет для вас наукой!