Глава VI   Индрек ел, пил, читал газеты, а Тигапуу все не возвращался. Индрек еще поел и попил, но Тигапуу не было. Тогда Индрек стал смотреть, как играют в бильярд, однако Тигапуу не появлялся, словно с ним приключилась какая-то беда. Индрек начал беспокоиться, у него даже сердце заныло. Может быть, Тигапуу просто подвел его: велел сидеть и ждать, а сам давно ушел домой и теперь потешается над ним.

а не старику. Итак, приходит один молодой и просит, приходит другой и просит, приходит третий — вот у нашего молодца и нет больше денег. Что он вам в залог дал? — неожиданно спросил директор.— Он ведь всегда что-нибудь в залог оставляет, либо свои вещи, либо чужие. Потому что он сумасшедший. Но ведь вы ему не много дали? Если уж даете, никогда не давайте много. Но еще лучше, когда надумаете дать Тигапуу денег, придите тихонечко к господину Маурусу и скажите ему с глазу на глаз — unter vier Augen, verstehen Sie? ' —дескать, господин Тигапуу хочет заложить свои книги, одеяла и подушки, сколько мне ему за них дать? Ведь возможно, что эти книги, одеяла и подушки совсем и не его, а у кого-нибудь одолжены; его собственные одеяла и подушки, может быть, уже в ломбарде...

Этот длинный разговор кончился тем, что Индрек чистосердечно рассказал обо всем — и о том, как одолжил Тигапуу денег, и о том, как они отправились в Общество трезвости.

С глазу на глаз, понимаете? (нем.)

— Я ведь сразу сказал, что у Тигапуу было больше денег! — торжествующе воскликнул директор.— Господин Маурус знает своего Тигапуу! Но что вы дадите ему взаймы целый рубль, этого я никак не ожидал. Ростом господь вас не обидел, что бы ему стоило и ума вам капельку прибавить. Но не беда! Небось будет и ум! Тигапуу вы скоро узнаете, узнаете, какой он плут. А вообще-то он честный и преданный, не то что некоторые — прохвосты, и больше ничего. Тигапуу, по крайней мере, не крадет, а ведь другие и украсть могут. Теперь вы понимаете, как трудно мне, старику, быть директором над таким множеством парней. Посадят тебе на шею какого-нибудь Тигапуу, а он задастся целью всех ребят превратить в себе подобных. Но ведь отцы и матери, дяди и тетки хотят, чтобы господин Маурус сделал из их мальчиков студентов, которые не закладывали бы своих книг. А Тигапуу и сам закладывает, и других учит. Хорошо еще, если свои, а то он может и чужие заложить. Да и почему бы ему не закладывать чужие, если за них рубль дают.

Директор добродушно засмеялся. Индрек тоже попробовал засмеяться — он пытался против воли убедить себя, что с ним просто шутят.

— Теперь можете идти,— сказал наконец директор.—: Только никому ни слова о нашем разговоре. Господин Маурус доверяет вам, потому он так с вами и разговаривает. Вы уже большой, длинный, у вас есть ум в голове. В деревне еще попадаются честные люди. Вы когда-нибудь слыхали, какими честными людьми были наши предки? Они выбирали себе королей и посылали их к немцам в замок, а там их всех убивали. Вот какими честными были наши предки, потому мы и остались без короля и живем без него по сей день. Но потом нас взял под свою защиту русский царь, мою школу тоже, и теперь мы живем под его защитой, иначе немцы уже давно прикрыли бы школу господина Мауруса... Но... спокойной ночи, спокойной ночи! Ступайте спать, сейчас же ступайте спать!

Когда вернулся Тигапуу, Индрек так и не узнал,

ведь оп спал наверху, в «Сибири», а Тигапуу внизу. Но утром Тигапуу сразу же поймал Индрека, втащил его за полу в какой-то пустой класс и спросил:

—        Почему ты меня не дождался?

— Я ждал тебя, но ты же не пришел,— ответил Индрек.

Оглавление