Глава V   Так, обсуждая все до мельчайших подробностей, они подошли к воротам и собирались было незаметно проскользнуть во двор. Но у ворот их уже караулил Юрка; он сказал, что старик очень сердится и ждет их.

—        Я не зря опасался: не записал в книгу, вот и непомнит. Ох уж этот мне Юрка, продажная тварь. Предатель! Шпион! За это он от старика и жалованье получает, Да знай прибавки требует. Я такого человека и минуты не стал бы в своем доме держать. Без разрешения ушли! Как это без разрешения, забыл старик, вот и все!

Когда Индрек и Тигапуу переступили порог большой комнаты, директор как раз входил в нее через другую дверь; он был очень возбужден и куда-то направлялся. Заметив парней, он поднес руку ко лбу и проговорил, словно ^припоминая что-то: «Warten Sie, war-ten Sie». Затем подошел к Индреку и спросил:

Где вы были?

Книги ходили покупать,— ответил Тигапуу,

стоявший позади Индрека.

-— Господин Тигапуу, я не вас спрашиваю, а этого верзилу,— сказал директор, стараясь подавить гнев. Тигапуу заключил это из того, что директор величал его господином. Так бывало лишь в те минуты, когда директор пытался подавить свою ярость.

Итак, отвечай мне: где вы были? — снова обратился директор к Индреку.

Мы ходили книги покупать, господин директор,--- ответил Индрек.

А где же те книги, что вы купили? — продолжал допытываться директор.

— В магазине их не оказалось,— снова вмешался стоявший позади Индрека Тигапуу.

—        Господин Тигапуу! — заорал директор нечеловеческим голосом.— Я уже сказал, что не с вами желаю разговаривать, а вот с ним.

— А я желаю с вами разговаривать, господин Маурус,— ответил Тигапуу.

— Погодите, ваш черед еще не настал,— с угрозой проговорил директор.— С вами я по-другому буду разговаривать.— И он опять принялся допрашивать Индрека, и тот отвечал ему, как его научили. Наконец директор вплотную подскочил к Тигапуу и крикнул, глядя на него поверх очков:

—  Прохвост! Ты уже и этого научил врать мне! Руки директора сами собой поднялись к ушам

Тигапуу, но тот грубо оттолкнул их и сказал тоном глубоко оскорбленного человека:

—  Господин Маурус, я уже не мальчишка, чтобы вы драли меня за уши. Если я виноват, допросите меня и накажите как полагается.

Оглавление