Вы часто бываете пьяны, господин учитель,— ответил Индрек.
Такого ответа Слопашев, по-видимому, ожидал меньше всего. Он уставился на Индрека большими застывшими глазами и лишь через некоторое время обвел взглядом другие лица. Затем он вновь уставился на Индрека и проговорил, словно покоряясь:
— Верно, я и сегодня пьян и в пьяном виде рас-
сказывал вам о крупнейшем в мире поэте и благороднейшем из людей. Отсюда явствует, каким свиньей может быть человек. Только человек! И я не стыжусь в этом признаться, ибо такова истина. Но пусть это не послужит для вас примером, ведь не со всякого учителя следует брать пример. Даже с Пушкина не во всем можно брать пример, что уж обо мне говорить. В том-то и беда наша, милые дети, что в этом мире мало примеров, а для правильного воспитания нужны примеры. И ничего больше. Сами посудите, какой я для вас пример, если я в пьяном виде рассказываю вам о величайшем поэте мира. И что может получиться из вас, милые дети, коль скоро у вас подобные мне воспитатели? Но не согласитесь ли вы терпеть меня и дальше, если я пообещаю, если я поклянусь святым именем бессмертного поэта Пушкина, что начиная с сегодняшнего дня я постараюсь исправиться. А если случится, что я снова споткнусь, вы напомните мне мой священный обет, и я вас послушаюсь. И увидите, милые дети, из меня еще выйдет толк на старости лет, если вы станете меня воспитывать. Вообще говоря, не родители должны были бы воспитывать детей, не учителя учеников, а наоборот, ведь родители и учителя более испорчены, чем дети и ученики. Именно это и имел в виду Христос, когда говорил: не запрещайте детям приходить ко мне. Разве он сказал: не запрещайте родителям? Нет, он сказал: не запрещайте детям. Понимаете? Так что вы сами, милые дети, должны воспитывать своих учителей, должны служить им примером, тогда дело пойдет на лад. Вам, юношам, принадлежит мир, его будущее, и, если вы не хотите, чтобы он погиб, чтобы мы, старики, погубили его, окончательно испортили вас своим дурным примером, вы должны туже натянуть вожжи. Это вы пребываете в лоне Христовом, а не мы, старики, и если...
Слопашеву не удалось договорить, потому что в класс вошел господин Маурус. Директора, как видно, очень поразило, что здесь царит полная тишина, в то время как из других классов все еще доносятся залпы, шум и крики. Ему казалось, что должно быть как раз наоборот. Поэтому он решил вернуться сюда лишь после того, как будет восстановлена полная тишина во всем доме. Только тогда он вошел в класс и сказал с язвительной усмешкой:
— Господин Слопашев, сегодня со мной произошла удивительная история, очень удивительная.
— Что именно? — с любопытством спросил Слопашев.
— Когда я ехал на извозчике через мост, то услышал вдруг странный шум и крики. Я спросил извозчика: «Господин извозчик, у вас хороший слух?» Извозчик придержал лошадей и ответил: «Почему барин спрашивает об этом?» Я повторил: «Господин извозчик, у вас хороший слух?» Тогда извозчик ответил: «Не бог весть какой, одно ухо постоянно заложено, в другом звенит». Тогда я спросил: «Господин извозчик, вы слышите что-нибудь?» Он отвечает: «Вроде бы слышу».— «Что вы слышите, господин извозчик?» — спросил я. «За рекой, видать, опять зверинец, как и в прошлом году»,— говорит мне этот полу глухой извозчик. И знаете, что я сделал? Я сошел, заплатил извозчику и дал двугривенный на чай за то, что не доехал с ним до конца, потом сказал: «Спасибо, господин извозчик, но, к сожалению, я не могу долее пользоваться вашими услугами, поскольку вы не совсем глухи. Я могу подъехать к своему дому только на совсем глухом извозчике, иначе мне будет стыдно». Так и дошел пешком. А когда дома начал расспрашивать, все говорят: «Господин Слопашев знает». Вот я и спрашиваю, что вы знаете?