Вы и их знаете? — удивился Индрек, не ответив на вопрос.
— Конечно,—подтвердила девушка.—У 1игапуу всегда каблуки стоптаны, его мы по каблукам узнаем и говорим: вон «Косолапый» идет. У господина Олли-но коричневое пальто, его мы зовем «Гнедой». И Ваи-иукягу знаем— ведь он единственный, у кого на брюках складка заглажена и ботинки начищены. Мы^ так и зовем его: «Наглаженный» или «Начищенный» —
как когда.
Дождь совсем перестал. Только когда проносился ветер, в саду за дощатой стеной дробно стучали падающие с веток капли.
Девушка поднялась и спросила, указывая на спящую сестру:
— Что мне теперь с ней делать? У мамы на руках она всегда в грозу засыпает.
— Я мог бы отнести ее домой, но мне не пролезть,— заметил Индрек.
— Ничего, пролезем,— ответила девушка,— доски раздвигаются. Наши господа все на даче, так что
можно.
Так Индрек со спящей девочкой на руках и пролез в щель, а затем, сгибаясь под яблонями, с которых сыпались капли, донес ее до дому. На голые ножки девочки упало несколько холодных капель, и она
проснулась.
— Где я? — спросила Тийна, открывая глаза.
— У Долговязого на руках,—засмеялся Индрек.
— Гром перестал?
— Перестал, и молния тоже.
— Пожалуйста, теперь вниз,—сказала девушка, шедшая впереди.— Осторожно, не споткнитесь и не ударьтесь головой, здесь потолок низкий и темно.
Но что поделаешь, Индрек не сумел достаточно низко нагнуться и раза два стукнулся головой. Кроме того он ударялся обо что-то плечами и боками. Как потом выяснилось, узкий коридор с каменным полом пересекал весь дом, слева находились подвалы, справа прачечная и квартира дворника — ее маленькие окна, как потом узнал Индрек, были обращены на улицу. Жилое помещение разделено на две части деревянной перегородкой, дверной проем завешен крас-, новато-бурой^ занавеской. В первой комнате стояла печь с плитой — сквозь сероватую краску кое-где просвечивала кирпичная кладка.
Индрек поискал глазами, куда бы положить девочку.
—