— А ты откуда знаешь? — спросила госпожа Мальмберг, племянницу.
— Я ведь здесь была,— объяснила Рамильда,— я видела, как он взял чашку и показал мне, что она без ручки. Еще попросил меня засвидетельствовать перед тобой, милая тетя, что не он это сделал; господин Паас знает, как сильно ты любишь эти новые чашки.
— Я люблю порядок, не мешало бы и тебе его любить! — сказала госпожа Мальмберг племяннице и, повернувшись к Индреку, спросила:
— Кто же отбил ручку? Кто бы это мог быть, как по-вашему?
— Не знаю, что и думать,— заметил Индрек.
— Может быть, она уже была с трещиной и ручка сама отвалилась,— предположила Рамильда.
— Ничто само собой не отваливается,— заявила госпожа Мальмберг тоном умудренного жизнью человека.— Всегда кто-нибудь да виноват.
Но хотя госпожа Мальмберг не представляла себе, кто же этот «кто-нибудь», она все же не верила, что разбитая чашка так и была без ручки. Она принялась шарить на полу, ища среди осколков ручку, а Рамильда и Индрек помогали ей. Ничего не найдя, госпожа Мальмберг сказала:
— Значит, кто-то ее все-таки отбил и спрятал.
— Безусловно,— согласилась Рамильда.— Слава богу, что ты и чашку разбила: по крайней мере, отделались от нее, Теперь пойдем и принесем вместо нее новую, и тогда я посмотрю, будут держаться у чашек ручки или нет. У нас дома были бабушкины кофейные чашки, и у всех до единой были ручки целы, а здесь они и двух дней не держатся. С чашками надо бережно обращаться! Умело! А многие не умеют. Мой муж десять лет учился, да так и помер, не научившись с ними бережно обращаться. Таковы уж эти мужчины. Если бы детей они воспитывали, небось половина человечества была бы без рук и без ног, а о чашках и говорить нечего. Я за всю жизнь ни у одной чашки ручки не отбила, а моя племянница Миральда...
— Милая тетя, пожалуйста, Рамильда, а не Миральда, а то у меня уши отвалятся,— попросила барышня.
— Не перебивай меня, когда я учу молодого человека,—рассердилась госпожа Мальмберг.— Ведь кто-то должен же учить молодых людей, воспитывать их в семейном духе, это им в жизни пригодится. Какой прок от латыни, если человек даже с кофейной чашкой не умеет обращаться. Этак и от немецкого языка проку не будет. Сама посуди, хорошо ли это, если все станут образованными, научатся говорить по-немецки, а сами будут ручки у чашек отбивать.
— Господин Пасс еще не научился как следует говорить по-немецки, ему, пожалуй, и позволительно иной раз отбить ручку у чашки, не правда ли, милая тетя? — спросила Рамильда.
— Тебе все смешки да шуточки, ты еще жизни не знаешь! — вздохнула госпожа Мальмберг.